Репортаж длинный, в него вставлены отрывки из более ранних репортажей того же канала на ту же тему. В том числе - куски прямого репортажа с места падения, где лежат обломки самолета и тела пассажиров, сделанного на следующий день после катастрофы. Насколько хорошо (или плохо) с профессиональной точки зрения сделано, с моей точки зрения, это прямое включение - про это тоже, по условиям моего участия в жюри, не имею права высказываться, или даже просто с кем-либо свое мнение обсуждать, причем вообще никогда (и это - стандартное условие для члена жюри любой серьезной международной премии - в отличие, увы, от нашего ТЭФИ; впрочем, это старая моя боль, которая к данной теме отношения не имеет).
Во всяком случае, уже на следующий день после падения "Боинга" корреспондент голландской телекомпании находится там вместе со своей группой и ведет прямой репортаж. В какой-то момент ведущий в студии вдруг спрашивает его:
- Наших зрителей наверняка интересует вопрос: а почему на месте аварии нет следователей, если туда смогли добраться вы и еще ряд журналистов?
На что корреспондент отвечает:
- Как нам сообщили, следователи пока не могут прибыть на место, потому что им не смогли гарантировать абсолютную безопасность.
На этом месте мне вспомнилась бессмертная формула Бабеля: все, в ком еще квартировала совесть, покраснели. Друзья мои, скажите, может быть, я просто чего-то не понимаю? Только мне кажется, что это - какой-то совершеннейший оксюморон?
Мы здесь не обсуждаем вопрос о том, кто виноват в гибели "Боинга" - у каждого есть свое мнение и право на него. Но мы все, надеюсь, согласны в том, что следователь в любом случае обязан прибыть на место предполагаемого преступления как можно быстрее и предпринять все возможные шаги для сбора доказательств? Что это - просто-напросто часть его профессии? Что следователь не может, не имеет права сказать "Нет, не поеду сейчас на место убийства - кто его знает, может, там убийца до сих пор бродит вокруг и хочет еще кого-нибудь пристрелить"?
Понимаю: могут быть объективные сложности; например, когда до этого места физически невозможно быстро добраться (во все стороны - тысяча километров глухой тайги), или если его, действительно, непрерывно бомбят и обстреливают (хотя военным прокурорам случается работать и в таких условиях). Но как же тогда оказалось, что сразу несколько корреспондентов, причем представлявших разные страны - да не поодиночке, а со съемочными группами! - туда в течение суток добрались и оттуда вели репортажи? Помимо упомянутых голландцев, там была наша группа с RT, были ребята из Reuters, ВГТРК, из украинских СМИ...
Да что ж это, прости господи, за следователи такие, если они свою работу соглашаются делать только после того, как им "гарантируют абсолютную безопасность", а? Причем они отказываются ехать в то место, где десятки журналистов уже работают, и никто их не обстреливает и не бомбит?