Алексей Николов (a_nikolov) wrote,
Алексей Николов
a_nikolov

Categories:

Нобелевская лекция Светланы Алексиевич

          Честно ее прочитал, потом еще раз просмотрел наискосок - и все никак не мог понять, как же определить то общее, что в ней ощущается, непонятно- ущербное. За одно пытался ухватиться, за другое - но все вылезали какие-то частности. А интуитивно все равно чувствовалось, что должно быть нечто одно общее, из чего берутся все беды...
          А потом прочел у одного умного человека простую мысль - и все сразу стало на свои места. Начал считать, сколько раз в нобелевской лекции произнесено слово "я". Досчитал до пятидесяти и бросил. Это - только "я". Не считая слов "мой", "моя", "мне", не считая случаев употребления глаголов в первом лице единственного числа без прилагающегося местоимения - т.е. способов скрытого употребления все того же слова, которых тоже премного. Понял, что меня так сильно смутило в лекции очередного мыльнобелевского литературного пузыря. Это все - о себе, любимой. Наступил тот момент, которого она ждала всю жизнь. На ее улице опрокинулась телега с пряниками. Можно говорить о главном предмете - о себе, и все будут это слушать. Ну. или будет казаться. что все это слушают.
          И заодно вдруг понял, что меня вообще всегда отвращало в Алексиевич. Не в смысле отсутствия литературного стиля (на наличие которого она, собственно, вроде и не претендовала). Нет, вне зависимости от чисто литературных претензий всегда у меня возникала от книг Алексиевич (скажу точнее: от той части, которую хватало сил прочесть) не объяснимая в рациональных категориях... ну, не знаю, как сказать... была такая настороженность, что ли... какое-то было всегда ощущение неискренности, фальши, искусственности, "придуманности", рассчитанности, выстроенности, "не от сердца, а от ума" - и это несмотря на надрывный тон, как раз заявлемый как предельно отражающий личное переживание...
          А ведь это все, возможно, было оттого, что за всей этой предельно отчетливо декларированной "личностью", "выстраданностью", "пропущенностью через себя" и прочей лабудой просто скрывался некогда сделанный писательницей, осознанно или неосозанно, выбор первой из двух возможных тропинок на всем хорошо известной развилке: "Я - и где-то рядом искусство" или "Искусство, а в сторонке - я".
          И сейчас могу напомнить, что когда Алексиевич получила нобелевку, я сразу предсказал: обычного в таких случаях резкого роста тиражей изданий не будет. Потому что те, кто ее читал и любил ранее, книги на полке или в читалке уже имеют. А те, кто заинтересуется впервые, попробуют для начала прочесть что-то в Сети, на второй странице плюнут - и на этом забудут. Как, впрочем, забыли и всех прочих литературных нобеляров последних лет. Но тут есть разница; в предыдущие годы некоторый рост интереса к книгам нобелевских лауреатов, пусть недолгий, в магазинах отмечался. Алексиевич же в этом смысле оказалась уникально неуспешной: ее книги, кажется, так и остались стоять в магазинах в четвертом ряду, в "неликвидах". И теперь уже - точно навсегда.


Tags: нобелевская премия
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 0 comments