Неделю назад мир вспоминал другое трагическое событие из той же области - прошлогоднюю террористическую атаку на редакцию журнала "Шарли Эбдо", при которой погибли 12 человек. Вспоминал чрезвычайно громко, с многочисленными публикациями и репортажами, митингами и шествиями солидарности, принесением цветов к посольствам Франции и т.п.
Впрочем, "вспоминал" - не очень точное слово: мир его, разумеется, не забывал. Про "Шарли Эбдо" как начались год назад, так до сих пор и не прекращаются беспрестанные обсуждения в соцсетях и условных курилках.
Про серию терактов в Париже в ноябре я уже не говорю: слово "Батаклан" для людей, которые хоть краем глаза следят за новостями, стало просто нарицательным.
Всеобщая информированность и вовлеченность возникают не сами по себе, конечно - они являпются следствием очень подробного и последовательного освещения этих событий в мировых СМИ.
Теперь попробуйте в ближайший понедельник, т.е. по очень свежим следам, спустя неполные три дня после захвата заложников в "Сплендиде", придя на работу, провести примитивный социологический опрос среди ближнего круга сослуживцев - спросите, с чем у них ассоциируются слова "Сплендид", "Уагадугу", "Буркина-Фасо".
Или спросите, например, какие ассоциации вызывает у них название города Гарисса, а также могут ли они вообще что-нибудь рассказать про теракт в университете в Кении. Который случился - ну, просто на всякий случай напоминаю - меньше года назад, 2 апреля, и в нем были убиты 147 человек, т.е. больше, чем во всех парижских терактах, вместе взятых.
Заодно спросите, слышали ли они вообще что-нибудь про такой занимательный предмет, как группировка исламских экстремистов "Аль-Шабааб" и ее теракты в Сомали и Кении. Их, между прочим, за неполные десять лет было совершено более пятисот, с общим количеством жертв под две тысячи человек.
Впрочем, если лень, то и не тратьте времени попусту - мы с вами прекрасно знаем, каким будет результат.
