Смерть Джеффри Эпштейна удивительно быстро и дружно — для новости такого калибра — спустя полторы недели исчезла из всех мейнстримных новостей.
Хотя, казалось бы, тут имелось замечательное, просто идеальное сочетание факторов, которые должны были обеспечить этой истории постоянное и долгое присутствие на первых полосах газет и стартовых страницах интернет-сайтов (хотя бы в виде т.н. «выносов» в несколько строк с продолжением на другой полоске, в середине).
Тут тебе и секс, и звезды первой величины, и многочисленные обвинения — а главное, внезапная и странная смерть главного персонажа, который не дожил до начала судебного процесса, обещавшего скандальные разоблачения. Интересные картинки, вплоть до замечательной фотографии Билла Клинтона в женском облачении. Мечта любого автора детективов про «красивую жизнь», словом. А тут как-то быстро весь интерес вдруг угас.
Но вы, конечно, уже прочли длинное и прекрасно документированное расследование о жизни и деятельности Эпштейна в The New York Times, подготовленное десятью лауреатами Пулитцеровской премии (наиболее логичное предположение, учитывая, что главные события происходили в США)? Как, разве нет?
Впрочем, этот материал мог ведь появиться и в другой американской газете, знаменитой своей храброй расследовательской журналистикой The Washington Post — как раз недавно Бернстайн, герой Уотергейта, высказывался о том, как важна роль независимой журналистики в обеспечении нормального демократического процесса и защите свободы от коварных фейковых новостей с Востока. Что, тоже нет?
Говорите, за расследованием истории Эпштейна надо лезть в какой-то непонятный ресурс типа MintPress News и искать серию статей какой-то Уитни Уэбб? А объяснения того, что случайное самоубийство Эпштейна в такой ситуации вообще выглядит очень сомнительно, можно прочесть только в Consortiumnews у Джона Кириаку? Вот странно-то, да?
Тем не менее дело обстоит именно так. Пересказать вам всю историю Эпштейна и его веселых друзей из Mega Group и примкнувших к ним я не возьмусь — вам придется самим почитать довольно длинное расследование Уэбб. А вот статью Кириаку кратко изложу (дополнив результатами собственного небольшого расследования). Итак:
1. Джеффри Эпштейн был центральным персонажем — главным обвиняемым и одновременно потенциально главным свидетелем — в невероятно громком деле, где даже до начала процесса упоминались многие очень известные люди (и были основания полагать, что на суде вылезут и другие, как бы не еще более известные). Оно касалось секс-траффика, вовлечения в секс несовершеннолетних, и потенциально — сексуального насилия над ними; т.е. преступления, которое в американском законодательстве относится к «тяжким» (felony). Сам Эпштейн также был очень известным человеком, и к тому же ранее он уже был осужден и отбыл наказание. Очевидно, что такой заключенный и подвергается повышенной опасности насилия со стороны других заключенных (отнюдь не только в России — в США точно так же), и может быть сам склонен к самоубийству. Но самое важное: ранее он уже предпринимал попытку самоубийства. При всех этих условиях его просто автоматически должны были в тюрьме поместить в suicide watch — особый режим наблюдения за склонными к самоубийству, при котором покончить с собой очень трудно (например, арестант не получает простыню и подушку, а спит на легко рвущейся бумажной подстилке). Но режим suicide watch именно в данном случае почему-то использован не был. И никто не объяснил, почему именно.
2. Такого заключенного по правилам ни в коем случае не должны были оставить одного в камере. У него в камере обязательно должен был быть сосед, причем проверенный с точки зрения устойчивости психики и отсутствия склонности к насилию (а также связей с криминальными бандами). Эпштейна действительно перевели в двухместную камеру — т.е. требования регламента вроде выполнили. Но после этого соседа куда-то убрали. Эпштейн остался в камере один. Без свидетелей.
3. Из трёх охранников, обеспечивавших порядок в отсеке, где находилась камера Эпштейна, двое не прошли соответствующую подготовку и, строго говоря, вообще не должны были там находиться (говоря языком Богомолова, они были «прикомандированными»).
4. Охранники должны были подходить к камере Эпштейна каждые 30 минут и проверять, все ли там в порядке. Но не делали этого — объяснив это впоследствии тем, что очень устали (что и неудивительно — они находились в состоянии переработки; для одного это вообще был пятый рабочий день подряд). Т.е. с ведома тюремного начальства постоянно возникали довольно длительные периоды, когда Эпштейн находился в камере без какого-либо наблюдения — один. Или, может быть, не один.
5. Пересыльная тюрьма, в которой содержался Эпштейн — Metropolitan Correctional Centre — это не какая-нибудь Бутырка с древними камерами, а очень современно выглядящее здание постройки 1975 года (кстати, первая настолько высокая — 12-этажная — тюрьма во всей стране), стоящее на Манхэттене, в самом центре Нью-Йорка, в двух шагах от Бруклинского моста. При этом Эпштейн содержался в специальном блоке усиленного режима.
6. Вскрытие показало наличие у мертвеца двух сломанных костей в области горла. Подробности мне найти не удалось, но в одной публикации промелькнуло название hyoid. Это — не что иное, как os hyoideum, подъязычная кость. Есть в человеческом организме такая интересная кость, которая ни к чему не прикрепляется. Когда человек вешается, у него обычно повреждается позвоночник. Перелом подъязычной кости тоже случается, но в целом это — травма, более характерная для удушения человека кем-либо другим.
...
Собственно, это всё, что я хотел вам рассказать. Подумал, что это может быть кому-то интересно.
