Два либеральных мыслителя. Продолжение. Часть 2
2. Виктор Лошак, журналист. Работал в разных газетах и на разных телеканалах, был главным редактором «Огонька» и «Московских новостей». Ныне — директор по стратегии издательского дома «Коммерсант». Признанием со стороны власти не обделён: лауреат разных премий, кавалер ордена «Знак почёта», член Совета по присуждению премий правительства РФ в области СМИ и т.д.
Меня на прошлой неделе сильно впечатлила его разоблачительная статья в «Коммерсанте», посвященная принятию «Закона об иноагентах» https://www.kommersant.ru/doc/4165145?query=%D0%BB%D0%BE%D1%88%D0%B0%D0%BA%20%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D0%B0%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D1%82
Пока я собрался написать этот пост, у него вышла ещё одна статья, уже в «Огоньке» (входящем, если вдруг кто не в курсе, в тот же его родной ИД «Коммерсант») — о журналистике времён перестройки, а заодно и о журналистике вообще https://www.kommersant.ru/doc/4163232?query=%D0%BB%D0%BE%D1%88%D0%B0%D0%BA. И первая статья на фоне второй заиграла дополнительными новыми красками.
Однозначно в пользу Виктора Григорьевича можно сказать как минимум одно. Когда читаешь текст, посвящённый «Закону об иноагентах», понимаешь, что он совершенно точно был написан (а также произнесён в эфире) настоящим, маститым, многоопытным профессиональным журналистом. Это писал не какой-нибудь жалкий дилетант, выскочка, только и умеющий, что обличать путинскую Россию на своём жалком воляпюке с грамматическими ошибками. Нет, автор этого текста — человек, который за долгие десятилетия информационного служения разным заказчикам до золингеновской остроты отточил искусство подбирать политически выдержанные эпитеты и формулировки, а также обращать своё пристальное внимание на нужные детали, изящно пропуская при этом ненужные.
Те, кто помнит ещё советские газеты и способен в полной мере оценить мастерство автора, получат большое эстетическое удовольствие и от обличительной «правдинской» мощи заголовка («Поражает принципиальное беззаконие этого закона»), и от виртуозного владения демагогией («Видимо, не найдя в России других проблем, парламент серьезно взялся за журналистов»), и от многого другого.
А главный шедевр — собственно, составляющий главный смысл всего послания — вот этот блистательный пример подтасовки: «Самое занятное, на мой взгляд, в аргументации авторов закона — это ссылка на опыт США. Каждый раз, слыша этот аргумент, я поражаюсь: это же, как утверждает пропаганда, наш мировой антипод, военный и политический противник, что же мы тогда его опыт копируем?»
Очень соблазнительно здесь было бы написать что-то вроде: «Я вот тоже каждый раз, читая подобные тексты, поражаюсь: ведь это пишут те же самые люди, которые постоянно (порой довольно велеречиво) рассуждают о нетленных ценностях нашей профессии, о незыблемых принципах честности и объективности, о святой журналистской солидарности... Вот как Лошак умудряется произносить высокопарные слова о журналистике — и одновременно загадочным образом напрочь забывает упомянуть в статье, с чего вся эта история началась? Как ему удалось принципиально не заметить, что именно российских журналистов, то есть вроде как его коллег, в США изначально заставили признать себя иностранными агентами — а в России даже понятия такого в то время не было? Куда вдруг подевалась вся профессиональная солидарность, о которой журналисты либеральных СМИ обожают рассуждать? И неужели ему не стыдно так откровенно манипулировать фактами — писать, что мы «копируем опыт» американцев, в то время как на самом деле речь идёт о элементарном симметричном ответа — иначе говоря, наши законодатели просто начали, наконец, защищать своих журналистов?»
И ещё много-много чего в этом роде. Но на самом деле, конечно, давно уже не поражаюсь. Наоборот, удивляюсь (и искренне радуюсь), когда журналист из условного «либерального лагеря» вдруг демонстрирует ту самую минимальную объективность и профессиональную честность, которых требует от других. Увы, бывает такое крайне редко.
То, что практически одновременно с первой статьёй Виктор Лошак выпустил свои рассуждения о святых временах журналистики времён перестройки — это, наверное, просто совпадение. Которое, впрочем, для меня добавляет всей истории цимеса.