Не все жизни одинаковы

Кажется, впервые в этой рубрике будет пример про развивающуюся (при всей условности термина) страну, где трагедия с жертвами не осталась незамеченной — наоборот, стала предметом внимания в мире.

Я про Мексику, где обрушился метромост. Те российские и мировые СМИ, которые я успевал просматривать за последние часы, сначала дружно дали это событие в новостях, а потом помещали обновления с новыми данными по жертвам. Последнее, что я увидел — 23.  

Почему именно эта трагедия в Мексике оказалась настолько важнее всех трагедий, постоянно случающихся в странах Африки или Азии, со сравнимым или даже гораздо большим числом жертв, которые почти никто не замечает?

У меня есть по этому поводу два предположения, причем одно не исключает другого — вполне возможно, что тут имеют место оба фактора.

Первое — это сам характер происшествия. Для населения условных «развитых стран» землетрясение, наводнение, цунами не выглядят реальной опасностью (кроме Японии и Южной Кореи — но их национальные СМИ практически никто за пределами этих стран не воспринимает). Даже теракты, которые вполне актуальны для «золотого миллиарда», выглядят в глазах рядового потребителя не только гораздо менее вероятными, но и «другими». Американец, француз, россиянин, бельгиец понимают теракт как нападение сумасшедшего с ножом, в худшем случае — нападение с автоматом или взрыв подложенной бомбы. 

 Никто не допускает возможности того, что в их город вдруг войдет отряд террористов и захватит массу людей в заложники или просто начнет их расстреливать. 

Жители Буденновска или Владикавказа, возможно, воспринимают это по-другому, но их мало кто будет слушать. 

Крушение метромоста — другое дело. Прочитав эту новость, житель европейского или американского города сразу подсознательно вспоминает метромост, который стоит у него в городе — возможно, он по нему даже ездит каждый день. Это — уже опасность, которую реально можно примерить на себя. Поэтому интерес к ней совсем иной.

Вторая причина — та, что катастрофа произошла по соседству со страной, реакция которой в значительной степени определяет важность тех или  иных событий для мира, т.е. США. В соответствии с известной формулой ван Гиннекена, с точки зрения значения для публики одна смерть в соседней стране равна десяти смертям в стране, находящейся где-то далеко. Катастрофа в Мексике гораздо сильнее, чем смерти в каком-нибудь Мали или Ираке, задевает чувства американцев — следовательно, и остального мира.

Применимость этой теории к данному случаю могла бы стать предметом  изучения для исследователя медиа-потребления — он мог бы проследить, как эта новость распространялась по мировому информационному пространству, кто был источником прямого или непрямого цитирования. Я лишь могу предположить, что большую роль здесь сыграла ленточка AP (Associated Press) и картинка от APTN.